Королева уже знает о предстоящем бале в парижской ратуше – ио том, что ей непременно следует надеть алмазные подвески, подарок царственногосупруга. Но поскольку подвески-то у Бекингэма…

Д’Артаньян хлопнул себя кулаком по лбу. Ну конечно же! Самыйпростой выход из столь опасной и щекотливой ситуации – послать в Лондон гонца,чтобы забрал опрометчивый подарок у герцога и привез его назад! Кардинал так иговорил, точно! Сто против одного, что этим гонцом и оказался Атос…

Ну и что? Собственно, а что это меняет? Во-первых,неопровержимая улика, два подвеска из двенадцати, уже в руках д’Артаньяна, аво-вторых, много времени пройдет, прежде чем Атос докажет, что он именно Атос,а не зловредный шпион кардинала, пресловутый д’Артаньян, погубивший на корнюзаговор…

И все равно следует припустить со всех ног, или, учитываяспецифику расположения Хемптон-Корта, – приналечь на весла…

Д’Артаньян подошел к своей лодке, где в компании лодочникавосседал Планше. Между ними стояла бутылка вина, и они что-то весело толковалидруг другу, уже явно успев подружиться.

Поманив слугу, д’Артаньян отошел подальше от берега, чтобылодочник их не слышал.

– Вот что, Планше, – сказал он тихонько. – Тывидел, как схватили Атоса с Гримо?

– Конечно, сударь. Я так и понял, что это вы что-тохитрое придумали. И позволил себе выпить за ваш светлый ум… Уж я-то их сразупризнал… Мы что, плывем в Лондон?

– Не мы, а я, – сказал д’Артаньян. – Планше,ты себя давно показал сметливым и расторопным малым… Не подведи и на этот раз.Оставайся здесь. Нужно будет разнюхать, куда заперли эту парочку, – авдруг у них в запасе какой-нибудь коварный ход и они быстрее обретут свободу,чем я рассчитывал? Наблюдай, вынюхивай, подкупай, если понадобится, англичанелюбят золото не меньше, чем наши земляки, – он, не считая, выгреб изкошелька пригоршню монет и сунул Планше в руку. – Я до полудня буду ждатьтебя в «Кабаньей голове» – ну, а если опоздаешь, придется тебе выбираться изАнглии самому. Ничего, по-английски ты говоришь свободно, денег у тебядостаточно, тебя, в отличие от меня, мало кто знает здесь в лицо… справишься?

– Конечно, сударь, – уверенно сказалПланше. – Я у вас на службе многому научился…

– Приступай немедленно, – сказал д’Артаньян.

Он ободряюще похлопал слугу по плечу, шагнул в лодку иудобно разместился на широкой скамье в корме. Лодочник проворно заработалвеслами, выгребая на середину реки среди скопища иллюминированных суденышек.

Течение подхватило лодку и проворно понесло ее в сторонуЛондона. Довольно быстро сверкающий огнями дворец остался позади, вокругпотянулись темные берега, только звезды сияли над головой, окружая луну, ид’Артаньян, поплотнее закутавшись в плащ, погрузился в дрему – до Лондона былооколо пяти лье, и можно было немного поспать, отдыхая душой и телом отнечеловеческого напряжения этого вечера…

Король Людовик Тринадцатый выпрямился во весь свойнемаленький рост, став по-настоящему величественным и грозным, подобно иным изего венценосных предков, внушавших страх европейским державам, вражеским армиями нерадивым министрам с непокорными вельможами. Взор его метал обжигающие,ослепительные молнии, голос гремел, как гром:

– Вы обманули мое доверие, мадам! Мой драгоценныйподарок… ценный даже не алмазами, хоть и они сами по себе недешево стоят, ноглавное – сделанный от чистого сердца, в приливе истинных чувств, вы самымбеззастенчивым образом преподнесли английскому хлыщу! И не просто очередномувоздыхателю, а откровенному любовнику, с коим вы занимались блудом прямо вЛувре! В моем доме, черт побери! И кто же вы после этого?

Королева Анна Австрийская, побледневшая, как смерть, молчаломала руки. Слезы текли по ее щекам двумя ручейками, и фамильная нижняя губкауже не оттопыривалась высокомерно, а жалобно подрагивала, как осенний лист наветру. Жалким, неуверенным голосочком она пролепетала:

– Луи, это наговор! Клевета! Интриги! Меня хотятпогубить злобные враги…

– Да? – саркастически расхохотался король. –Мадам, меня не зря зовут Людовиком Справедливым! И я разберусь во всемсправедливо, черт меня побери со всеми потрохами, волк меня заешь! А это чтотакое, побрехушка вы испанская? А? Это что такое, спрашиваю? – и он созловещим выражением лица потряс в воздухе двумя алмазными подвесками, вовсе нераспространявшими сейчас радужного сияния, а выглядевшими жалко и уныло, какподнятые за шкирку нашкодившие котята. – Я вас спрашиваю, что это такое?Молчите? Черт вас побери, посмотрите на этого юного дворянина! Он служил своемукоролю, как способен только гасконец, чтобы уличить вас в неверности иворовстве, в раздаривании кому попало французских драгоценностей, он прошелсквозь многочисленные опасности, преодолевая интриги вашего любовника, тяготыморского путешествия, штормы и бури, английские зловредные для здоровья туманы…

– И уиски, ваше величество, и уиски, – скромнонапомнил д’Артаньян, стоя в сторонке и не без злорадства наблюдая за упавшей наколени королевой, растерявшей все свое величие и достоинство.

– Да, и уиски! – воскликнул король. – Чтобыуличить вас, молодому человеку пришлось даже пить уиски, самую страшнуюжидкость для питья, какая только существует на земле! Но он и на это пошел излюбви к своему королю и в борьбе за супружескую добродетель! Молчите же,несчастная! Вы приперты к стене неопровержимыми уликами! Боже мой, я бы ещекак-то понял, задери он вам юбку где-нибудь в стогу или на поляне под дубом! Ноосквернить прелюбодеянием Лувр, старинное обиталище моих предков! Кто вы послеэтого? Я вам скажу, прах вас побери! Шлюха ты подзаборная! Проститутка тыкоронованная! Да я тебя законопачу в монастырь на веки вечные, паршивка этакая!Я тебя отошлю в кварталы Веррери в тамошнее веселое заведение – там тебе самоеместо, поблядушка ты испанская! Где были мои глаза, когда я на тебе женился?Меня же предупреждали многие, о тебе еще в девках ходила та-акая слава…

– И не забывайте про герцогиню де Шеврез, вашевеличество, – почтительно напомнил д’Артаньян. – И про других еешлюшек тоже…

– Вот именно! – в ярости взревел король, швыряяподвески на пол и безжалостно топча их ногами. – Мало вам было мужчин? Выеще и с женщинами развлекались самым гнусным образом! До служанок докатились,как будто мало было вам титулованных дворянок и собственных камеристок! Да надомной будет хохотать вся Европа! Тот самый Людовик, чья беспутная женушкаблудила с заезжими англичанами и, не удовольствуясь этим, таскала к себе впостель не только герцогинь, но и простолюдинок! Ты подумала, стерва такая, чтоскажет обо мне Европа? Какая у меня будет репутация среди монархов? Я же несмогу показаться ни в одном иностранном дворце, мне будут хихикать вслед, ктотолько вздумает, а крыть будет и нечем! Да я тебя туркам продам в гарем испециально попрошу, чтобы подобрали самого старого, мерзкого, извращенноготурка!